Драмы в жизни Твейн начались еще до ее рождения. Во время родов у ее матери были проблемы, и Айлин Эдвардс (как она была известна до того, как стала называть себя Шанайей, что на языке индейцев оджибве означает «я на своем пути», и взяла фамилию своего отчима) родилась синей из-за недостатка кислорода, и акушер счел ее мертвой. «Вспоминая об этом, – написала певица в своих мемуарах “From This Moment On”, вышедших в продажу в 2011 году, – Мне приходит на ум: Так вот что со мной случилось. Ха! Это многое объясняет».

Но первые минуты после ее появления на свет были лишь началом ее детских страданий. В Канаде, где росла певица, она вместе со своими братьями и сестрами была свидетельницей домашнего насилия по вине ее отчима, часто голодала и провела одно лето в приюте для бездомных. Ее стремления стать певицей и автором песен помогли ей пережить трудные времена, но ее мечта почти умерла, когда в возрасте 22 лет она потеряла обоих родителей и должна была переехать домой, чтобы заботиться о своих младших братьях и сестре. Но все же, Твейн нашла смысл в пережитых проблемах: «Я искренне верю, что все происходит по какой-то причине. – написала она. – Нам нужно плохое, чтобы оценить хорошее, и наоборот».

Она нашла работу на сцене ревю поблизости от своего дома и, наконец, удача улыбнулась ей. Она подписала контракт на запись альбома, переехала в Нашвилл и влюбилась в музыкального продюсера Роберта «Матта» Ланга. Под руководством Ланга она сделала карьеру кроссовера и получила пять Грэмми, семь синглов номер один и самый продаваемый кантри-альбом всех времен – релиз 1997 года “Come On Over”. Пара поженилась в 1993 году, и у них родился сын, но даже несмотря на то что они жили в замке в La Tour-de-Peliz, Швейцария, их роман не был сказкой. В 2008 году Ланг попросил развода, а на следующий день Твейн узнала об его измене с ее лучшей подругой. «Я действительно больше никогда не хотела любить», – говорит она.

Но по «счастливому стечению» обстоятельств, как она сама это называет, она влюбилась и вышла замуж за бывшего мужа любовницы своего супруга – Фредерика Тибо. «Мои близкие друзья и семья говорят, что много лет не видели меня такой свободной и счастливой. – говорит она. – И это, действительно, правда». Теперь у склонной к философии Твейн (45) нет никаких сожалений. «Я на самом деле благодарна за то, через что я прошла, – написала она, – И я не стала бы ничего менять, хотя, признаюсь, что также не хотела бы пережить все это вновь. Одного раза было достаточно».